как-то так получилось, что от отца остались только воспоминания, а маму, в силу злоебучих обстоятельств, приходиться чувствовать рядом очень очень редко.
От того, помимо всяческого нездорового поведения, вызванного ещё парой тыщ злоебучих обстоятельств, некоторые родители, некоторых друзей вызывают во мне фанатичную любовь и жажду признания.
Так, например, я терроризирую стариков Букреевой.
Мало того, что я уже не просто приезжаю в гости, я вваливаюсь обстоятельно, громко, могу жить в комнате Бу, совсем не смущаясь из-за отсутствия самой Бу, ходить в её пижамках, подлизываться к её матушке, курить с Папой на веранде (втихаря от мамы, разумеется) и вообще не чувствовать, что я...не родная, левая тётка и вапще когда-то совсем не внушала доверия тут.
Когда мама Наташа варит кашку утром, а папа Коля показывает масенькие детальки огромного фрегата, свежесобранного заботливой ювелирной рукой...
я чувствую себя дома.
я чувствую счастье.
я плачу от счастья ночью.
я не хочу уезжать.
И когда эти любимые до умопомрачения люди страдают, плохо спят, мало едят...белеют.
Болеют.
Я... Нет таких слов.